В далеком январе 1992 года моя бабушка не могла оторваться от этой красивой и эмоциональной чужой жизни. Она (то есть он - сериал) обсуждал(ась)/(лся) даже в приличных обществах интеллигентных людей того времени. А само название стало нарицательным для «семейных разборок на людях». Контраст между телеэкранной и реальной жизнью в 90-х во многом похож на психологическую травму. И тут на ГЭС-2 эту травму «проговаривают». В прямом смысле слова: на русском языке переснимают 100 серий, повторяя все как в оригинале, но с русскими актерами. Серия в день. На виду у всех. Отснятые эпизоды уже можно посмотреть. Они и комичны, и трагичны одновременно. Прямо ощущаешь, как мы жалки были в упоении «пьянящей свободой», которая в этом исполнении «точь-в-точь» превращается в какой-то фарс… И это только одна из задумок Рагнара Кьяртанссона - исландского художника и куратора первого сезона Дома культуры. И на вопрос-заглавие выставки «Как не поддаться колонизации?» он предлагает каждому поискать свой ответ.
Настоящий "Дом культуры"
В далеком январе 1992 года моя бабушка не могла оторваться от этой красивой и эмоциональной чужой жизни. Она (то есть он - сериал) обсуждал(ась)/(лся) даже в приличных обществах интеллигентных людей того времени. А само название стало нарицательным для «семейных разборок на людях». Контраст между телеэкранной и реальной жизнью в 90-х во многом похож на психологическую травму. И тут на ГЭС-2 эту травму «проговаривают». В прямом смысле слова: на русском языке переснимают 100 серий, повторяя все как в оригинале, но с русскими актерами. Серия в день. На виду у всех. Отснятые эпизоды уже можно посмотреть. Они и комичны, и трагичны одновременно. Прямо ощущаешь, как мы жалки были в упоении «пьянящей свободой», которая в этом исполнении «точь-в-точь» превращается в какой-то фарс… И это только одна из задумок Рагнара Кьяртанссона - исландского художника и куратора первого сезона Дома культуры. И на вопрос-заглавие выставки «Как не поддаться колонизации?» он предлагает каждому поискать свой ответ.
